Песни наших дворов-9. Эпилог (Александр Разбойников) / Стихи.ру

Как я ждала прихода лета!

Вот и тепло, и солнца свет.

А на душе всё та же осень,

и от неё спасенья нет.

И эта осень, как нарочно,
всё глубже заползает в грудь.
Душа моя на удалении.
Вернётся ли когда-нибудь?

Душа моя во мне замёрзла,
сбежала, бес толку искать.
Она итак давно терпела,
она тепла устала ждать.

А мне-то как невыносимо
капризы осени терпеть.
Хочу тепла, мне нужно в лето,
мне нужно душу отогреть.

А осень тихо нашептала,
как ей уютно жить во мне,
что, мол, навеки поселилась,
что ей живётся, как во сне.

Что мне давно пора смириться,
привыкнуть и спокойно жить,
что, мол, теперь мы с ней подруги,
а дружбой надо дорожить.

Нет, я на это не согласна!
И привыкать мне ни к чему!
От лета я не отказалась,
я с радостью его приму.

Я свою душу отогрею,
с ней по душам поговорим,
а утром раненько, с рассветом,
за чашкой кофе посидим.

Нас солнце с первыми лучами
об утре добром возвестит,
а лето бархатом рассвета
обнимет и благословит.

Казалось бы, ну, всё так просто!
Но почему душа болит?
И почему всё та же осень
во мне назойливо сидит?

12/03/12

Внутри  замерзают цветы
От ваших бесполезных приветов…
Серого неба, неба без света.
А скоро придет мое лето…
Все песни давно будут спеты.
И будет не важно, кто ты и где ты

Внутри замерзают цветы…
От ваших бесполезных приветов.
И солнце моей души,
Еще не согрето.
Дожди…
Еще идут дожди,
На моей планете Весны не жди
Зима переходит сразу в Лето.

Внутри замерзают цветы…
И солнце мое разогрето, и тлеет…
Как диск пролетавшей мимо кометы.
Зима, уходи из меня, из нутрии
Уходи из моей планеты,
Мой мир уж давно ждет теплого лета!

Все чаще за собою замечаю,

Что за ушедшим временем скучаю.

Оно ушло куда — то, безвозвратно,

И не вернётся никогда обратно.

Лишь только в моей памяти хранится,
Из детства босоногого страница.
И я в неё все чаще возвращаюсь,
Пока живу, я с ней не распрощаюсь.

Здесь снова предо мной родные лица;
Вот мамочка над нами суетится,
Нас пятеро — три дочки и два сына,
Такая, сердцу милая,  картина.

Добротный дом и лавка у забора,
На ней ведут соседки разговоры.
Бежит ручей у ног, в тени аллеи,
На всей земле нет места мне роднее.

Четыре мне, зовут соседи внучкой,
У них играю я на печке русской.
Парное молоко пью с мягкой плюшкой,
Я счастлива — мне дарена игрушка.

Мне шесть уже, я с сестрами и братом,
Смотрю на папу с фотоаппаратом.
В саду сидим, не смея шелохнуться,
Не успеваю в кадре улыбнуться.

Катаюсь  с горки на портфеле новом,
Бегу сюда я сразу после школы.
Мне десять, я веселая девчонка,
А в дневнике уже вторая двойка.

Я как то незаметно повзрослела,
У зеркала кручусь, похорошела.
Влюбилась в одноклассника внезапно,
С ним  в  бой морской играю я азартно.

На «Выпускном», похожа на невесту,
Легко кружусь в красивом вальсе Венском.
Прощаюсь с детством, слезы на ресницах…
Родная школа! — ты мне будешь сниться.

Есть в памяти моей одна страница,
Которая уже не повторится.
Чем старше становлюсь я, замечаю,
О детстве босоногом вспоминаю.

На фото наша семья, я в центре.
Как давно это было…

На часах — осень,

А в душе — лето. 

В волосах — проседь, 

Но тоски нету. 

На губах — улыбка, 
Как маяк в тумане… 
В мире всё так зыбко, 
Быстро и спонтанно.

На часах — осень, 
Листопад мыслей… 
Надо жить проще:
Жизнь летит быстро.

Надо чтоб счастье 
И тепло — в душах… 
И, как на причастье,
Только сердце слушать. 

На часах — осень, 
А в душе — солнце; 
В волосах — проседь, 
Но душа — смеётся… 

(уступая желанию <«ностальжи»> дорогих подруг по Ст., решаюсь предложить их вниманию совершенно заключительный фрагмент из… и это действительно так… А.Р.)*

***

Слёзы со щёк (поминки).

— Ну, вот и поминки за нашим столом…
— Ты знаешь, приятель, давай… о другом.
— Давай, если хочешь. Красивый закат?..
— Закат то, что надо, — красивый закат.

— А как на работе? — Нормально, пока.
— А, правда, как горы, стоят облака?
— Действительно, горы, — как сказочный сон.
— А сколько он падал? — Да, …метров шестьсот.

— А что ты глядишь там? — Картинки гляжу.
— А что ты там шепчешь? — Я песню твержу.
— Ту самую песню? — Какую ж ещё…
Ту самую песню, про… Слёзы со щёк.

— Так как же нам жить? Проклинать ли Кавказ?
И верить ли в счастье? — Ты знаешь, — я пас.
Ведь сердце прижало кинжалом к скале…
— Так выпьем, пожалуй… — Пожалуй, налей…

Ты у меня…

Ты у меня одна, словно в ночи луна,
Словно в году весна, словно в степи сосна.
Нету другой такой, — ни за какой рекой,
Ни за туманами, дальними странами.

В инее провода, в сумерках города.
Вот и взошла звезда, чтобы светить всегда,
Чтобы гореть в метель, чтобы стелить постель,
Чтобы качать всю ночь у колыбели дочь.

Вот поворот, какой делается… рекой.
Можешь отнять покой, можешь махнуть рукой,
Можешь отдать долги, можешь любить других,
Можешь совсем уйти, только свети, свети!..

Я хочу…

 …Трудно здесь без перепоя — среди ветров и жары,
где питаются тобою Людоеды-комары…
Мы живём в палатках серых, дуют ветры за стеной…
Ни перин, ни шифоньеров — Мама, я хочу домой!

Дома всё же лучше как-то, ну а здесь всё не по мне:
залезай с утра на трактор и… трясись по целине,
бегай к речке постоянно, по жаре на водопой.
Ни ситро, ни каши манной — Мама, я хочу домой!

Снова нас зовут «куда-то», снова я тащу рюкзак…
До чего же мне, ребята, надоело жить вот так!
Телеграмма уж готова, ни одной в ней запятой,
в ней всего четыре слова: «Мама я хочу домой!»…

 Губит людей…

В жизни давно я понял, кроется гибель где:
в пиве никто не тонет, тонут всегда в воде.
Реки, моря, проливы — сколько от них вреда!
Губит людей не пиво, губит людей вода!

Скажем, в работе нашей, друг незабвенный мой,
пиво всего однажды взял и развёл водой!..
…И, улыбнувшись криво, крикнул он в день суда:
«Губит людей не пиво, губит людей вода!».

Если душевно ранен, если с тобой беда,
ты ведь пойдёшь не в баню, ты ведь придёшь сюда.
Здесь ты вздохнёшь счастливо, крякнешь и скажешь: «Да!
Губит людей не пиво, губит людей вода!..».

Волосатые ноги!..

Где бы ни был — в далёком краю,
наставляя друзьям чьим-то роги,
— я всегда, с наслажденьем, пою —
про твои волосатые ноги…

Мы расстались с тобой так давно, —
разошлись видно наши дороги,
но забыть не могу всё равно,
эти, страшно обросшие, ноги.

У тебя есть давно уже муж-ж-ж
и, лекарство ты пьёшь от изжоги.
У тебя есть детей уж-ж-ж пять душ
и, — у всех волосатые ноги!..

Может, встречусь с тобою опять,
на своей бесконечной дороге…
Я готов буду снова обнять
твои страшно заросшие ноги!

Мой приятель…

Мой приятель студент (молодой повеса)
Мне слепил документ из ОБХэССа.
Я гляжу на него и глазам не верю:
Неужели мои будут… все евреи?

Побежал прямо в ГУМ, прямо к дяде Моне:
Нужен финский костюм, нужен плащ-«болонья».
И, конечно мохер, и пальто впридачу,
А не то, старый «хэрр», не построишь дачу!

Дядя Моня дрожит (испугался, видно),
А вообще, жид, как жид — держится солидно.
Но, потом стал угрюм, очевидно, струсил —
Вынул финский костюм и с мохером узел.

Я одет, я обут в десять магазинов!
Девки сзади бегут, «варежки» разинув.
«Успокоился зверь», ну а, между прочим,
Я евреев теперь уважаю очень.

Вот с женою…

Вот с женою как-то раз
Мы попали на Кавказ, —
На вокзале встретили армяне…
Предложили они дачу:
Что за дача? — Вот удача!
Раз!.. Её мы сняли!
Предложили они дом, 
Раньше был курятник в нём, —
Но, не это тема для печали…
За тот дом, зерно и «курок»,
С нас армяне восемь шкурок
Раз!.. И сняли!
Долго думал — и решил
Я купить «аутомобил», —
Мне гараж построить обещали…
В ту же ночь с моей машины
Свечи, клапаны и шины
Раз!.. И сняли!
Вот с женою как-то раз
Шли мы ночью из кино, —
В темноте кого-то повстречали…
Тут, раздался голос грубый:
«Гаспада-а, сымайти шуби!»
Раз!.. И с нас их сняли!

Зимнее…

Ну, так что же рассказать о зиме?
То она, как серебро, то — как медь.
Это холодно, когда без огня,
А кому-то холода без меня…

Синий вечер два окна стерегут,
В чёрной просеке две сказки живут,
И нанизано рожденье луны
На хрустальное копьё тишины.

Ну, так что же рассказать о зиме?
Поднял оттепель февраль на корме,
Выгибает облаков паруса…
И качаются в ночах — полюса.

И восходит над дорогой звезда,
И уходят из Москвы — поезда.
Зря сидишь ты по ночам у огня,
Не согреет он тебя без меня…

Разлука…

Нам разлука с тобой знакома, как у времени ни проси…
Он стоит у подъезда дома — неуютный «вагон» такси.

Чемодан мой несут родные — и, зелёный огонь погас,
И плывут твои мостовые, может, нынче в последний раз.

Мне не ждать у твоих вокзалов, не стоять на твоих мостах…
Значит, времени было мало — мне прижиться в этих местах.

Как приехавши, как впервые, — не могу отвести я глаз.
И плывут твои мостовые, может, нынче в последний раз.

В этот век тревожный и бурный, ненадежна шумиха встреч…
Чётких улиц твоих рисунок — от распада… не уберечь.

Восстановят ли их живые, — вспоминая погибших нас?
И плывут твои мостовые, может, нынче в последний раз!..

А.Р.: Книга закончена (беспроворотно!))

(илл. Инт.)

*  — глубокоуважаемые коллеги и читатели Стихира надеюсь также на ваше внимание… и, набравшись нахальства, предложу виртуальную «спевку», эдакий корпоратив, из песен нашей юности… достаю свою старенькую «семиструнку», ну… «на пять аккордов» начали?!.. ))) А.Р. 

  Гармония природы.

В бледно-розовом тумане
Тихо плещется река,
В скальных трещинах-карманах
Спят устало облака.

Дремлют травы утомленно,
А в лазоревой дали
Птичьи стаи устремлено
Мчатся, словно корабли.

Все в природе гармонично,
Нет ни зависти, ни зла.
Почему так безразлична
Я к ней в юности была?

         ***

О, летний день! Как ты хорош!
В какие краски лес рядится!
Ведь их не купишь ты за грош,
Как не купить полета птицы!

Река прохладной синевой
Ласкает трепетные руки.
Ты даришь танец огневой,
Избавив нас от зимней скуки,

В твоих объятьях, как в раю,
Как во хмелю цветенья сада,
Спасибо, лето! – говорю,
Мне ничего теперь не надо!

             ***

Под синью неба дремлет степь,
Обласканная свежим ветром,
И облакам не утерпеть,
Согреть бы землю белым фетром,

И унести в благую даль
Необъяснимо дивный запах,
Ту бесконечную печаль,
Сдавившей грудь когтистой лапой,

Тревогу шелестящих трав,
Мерцанье тихое полыни,
То кроткий, то безумный нрав,
Что мил и дорог мне поныне.

Пусть спят поляны васильков,
Ковыль поникший сладко дремлет,
И степь под сенью облаков
Небесной сини тихо внемлет.
***
Уже в июне поржавели вязы,
Осыпались к началу сентября.
Кому недугом  этим я обязан?
Бог посылал дожди, да видно зря.

Все голо. Скучно стало в нашем парке,
Под синим небом – голые стволы,
Лишь две березы праздничным подарком
Манят и дразнят девственно белы.

Как вынесли они жару и пекло,
Откуда столько стойкости взялось,
Когда вокруг все горестно поблекло?
И потому ль мне радостно до слез!

            ***
Подул призывно озорник,
К нам в гости, зазывая лето,
И потревоженный родник
Вдруг заискрился ярким светом,

И небо, окропив собой,
Упал июньскими дождями,
И васильки наперебой
Раскрылись синими перстнями,

И зажужжали невпопад
Шмели о чем-то непонятном,
И каждый человек был рад
Атласно-изумрудным пятнам

Полян, и речкам и прудам,
Наполненным глубокой дремой,
Под стать растаявшим годам
Таким единственно знакомым.

           ***
Ковыльная моя донская степь,
Колышешься от дуновенья ветра,
На сотни васильковых километров
Мне ширь и даль твои не рассмотреть.

За чабрецовым запахом твоим
Пойду ли я цветущею поляной,
Где от восторга дует ветер  пьяный,
Крича, как было радостно двоим.

Я, как и ты, безудержно пою,
И грусть моя в твоих слышна мотивах,
В твоих непреходящих переливах,
И счастлива, живя в степном краю.

От солнечной жары ли, от дождя
Я разноцветьем трав степных любуюсь,
И как ребенок трепетно волнуюсь,
В раздолье очищенье находя.

             ***
Брожу часами по лесу одна,
Вдыхаю свежесть хвойного дурмана,
Здесь чистота безгрешная видна,
Здесь все любовью дышит без обмана.

Всегда есть место здесь молодняку,
Подростки здесь не знают притесненья,
С поклоном отнесутся к старику,
Качнув ветвями лихо в день весенний.

Лишь только здесь мне некуда спешить,
Светла душа и время есть раздумьям,
Здесь, кажется, что вечно буду жить,
Ведь здесь любовь не кажется безумьем.

Здесь каждая травинка на счету,
Все связано, нет места разделенью,
Средь сосен я храню свою мечту,
Здесь живо и легко на удивленье.
***

Город спит, он опять
В синеву тишины погрузился,
Пахнет мокрым асфальтом,
Вчера был горячим и мягким,
Только краем небес
Ярким светом едва озарился,
Но увидеть все это
Дается, однако, не всяким.
Сновидения бродят, столкнувшись
На лестничных клетках,
Улетают, как птицы
В небесную высь ненароком,
И опять удивляюсь:
Как выглядит классно соседка,
И прическа с утра,
И каблук модных туфель высокий.

Всё куда-то спешит,
На плече ярко красная сумка,
А глаза!!! словно угли,
Откуда в них столько горенья?!
Неужели Амур
В сердце выстрелил метко из лука?
Ну, а если бы нет?
Написала б я стихотворенье?
***

           Духота

Над городом сгустилась духота
Беспечности весенней в назиданье,
И сердце давит бездной пустота,
Но как постыло это созерцанье!

И звон в ушах  от зноя по ночам,
А жар дневной распластывает тело,
Какое солнце видится очам,
Но мне б его коснуться не хотелось.

Вот так и ты порой томишь меня
Давно ненужной, тягостной заботой,
Как жаром вездесущего огня,
Как той высокой, но фальшивой нотой.

И не уйти, не скрыться, только ждать,
Когда само пройдет, и жар остынет,
Но ни конца, ни края не видать,
Как будто влаги не было в помине,
Дождей и ветров шумных озорных,
И туч и луж, и ряби вод глубоких.
Не будет разве в жизни дней иных?
(Не очень сладко извлекать уроки)
Чтоб не ползли змеей по сердцу строки.

Над городом сгустилась духота,
Беспечности весенней в назиданье,
Бездушный зной — как сердца маята,
Как обреченность жизни на страданье.

               *** 

Равнин бескрайних, бездыханных
Увижу ль вновь печальный вид,
И путешественников странных
У сохранившихся ракит?

Нет буйства красок, все уныло,
Полынь седая, да ковыль,
В немом молчании застыла
Российских дней печальных быль.

Напев далекий и тягучий,
Напоминающий восток,
Разбудит вдруг, и дрогнет жгучий
В угасшем сердце уголек.
***

Синь небес безбрежная,
Даль моя певучая,
Парусом лазоревым
Манишь с детских лет,
Будишь чувства нежные,
Как цветы пахучие,
Облаками скорыми
Ввысь несешь рассвет.

Цвет ушедшей юности,
Незабудок россыпи,
Горизонта линии,
Перелив реки,
Смелый шаг безумности,
Где по лужам босыми
По асфальту синему
Мчались напрямки.

Синь полыни горькая
В васильковом сонмище,
Первых слез отчаянье,
Синих строчек  лед,
И прохлада стойкая
Душ пустых становище,
И к любви нечаянной
Неземной полет.
***
За поворотом, срезав длинный путь,
Откроются картины свежих пашен,
Но глазу не дадут передохнуть,
И вслед поля подсолнухами машут.

Пестрит земля, а в сердце маята,
И кажется, конца пути не будет,
И робкая донская красота
Давно уже не лечит серых буден.

И к синеве бодрящей и живой
Вновь подскачу на стареньких колесах,
В речную гладь, бросаясь с головой,
Чтоб вынырнуть на середине плеса.

За несколько мгновений тишины
Промчится все, что бередило душу…
Какое счастье – нет давно войны,
Какое горе, если мир нарушат.
***
Сотней бутонов розовый куст
Ожил в июне на радость всем людям,
Ночью услышала горестный хруст.
Кто же ломает безумное чудо?

Думала: что же останется днем
От неуемных, не чтивших законы,
Утром взглянула: волшебным огнем
Куст запылал сотней новых бутонов

Роз новых больше  никто не срывал,
Взгляды на диво полны восхищенья,
Всех любоваться собой зазывал,
Нежно дарил, рвущим розы, прощенье.

        ***

Опять гнетет июньская жара,
От пыльных улиц не передохнуть.
Ах, лето, лучезарная пора —
За соком вишен долгожданный путь.

Не знаю, утолит ли жажду он,
А может быть напротив, обострит,
Но сыплется в ведро со всех сторон
Красивейший вишневый колорит.

Ладонью зачерпнуть бы эту сласть,
Прильнуть губами к ней по простоте,
У лета можно многое украсть,
С восторгом удивляясь красоте.

Нектар целебный неотрывно пью,
И кисло сладкий вкус его люблю,
Я впрок его на зиму накоплю,
А до нее — жару перетерплю.
***

Ах, небо, небо — парус корабля,
Плывущего в неведомые дали,
Бесспорно, я — лишь капля для тебя,
Дождей твоих, что мною обладали.

Я нагишом купаюсь в облаках,
И мне не стыдно, кто меня заметит.
Я так же недоступна и легка
Как проблеск угасающей кометы.

Могу спокойно превратиться в снег,
Свободно и легко мне быть с тобою,
А на земле меня давно уж нет.
В твоей я власти, небо голубое!
***

Тропинкою по полю с васильками,
Где редкий колос невысокой ржи,
Иду одна, а ветер с облаками
Вдогонку мне без устали бежит.

В бору сосновом, на края верхушек
Он сбросит полог белых облаков,
И, тишины блаженной не нарушив,
Кружась, коснется  нежных лепестков

Проснувшейся ромашки на рассвете,
Цветы и травы, ласково дразня,
И, разыгравшись, поцелует ветер
В разгоряченные уста меня,

Сорвет косынку, разметает косы,
И унесется  в дальние края,
И засверкают росы по откосам
Что сожаленьем стряхиваю я.

О, где ты милый, шаловливый странник,
Какие земли ныне обошел?
Пусть так же нежен будет мой избранник,
С такой же чистой, светлою душой.

        ***

Грохочет гром над степью в ранний час,
От стрел молниеносных мне не скрыться,
Врасплох дождь настигает чаще нас,
Пыльцу, смывая с наклоненных рыльцев

Испуганных ромашек и гвоздик,
Где травы час от часа зеленее,
И может хорошо, что гром настиг
Нас, делая немножечко сильнее.

        ***
Разговор с лесом

Шумишь, июньский лес, листвою шелестишь,
Зовешь меня к себе манящею прохладой,
Но мне среди берез тоски не отвести,
Да и тебе, увы, ее совсем не надо.

Ты молод, говорлив, весь в птичьих голосах,
В сверкающей листве, для грусти нет причины,
А у меня опять сплошная полоса
Тревожных горьких дум, истерзанных кручиной.

В густой траве присев, к березам прислонюсь,
Почувствую спиной бегущие потоки,
И вспомню,  как весной мои печаль и грусть
Пытался излечить их терпко сладким соком.

Березки – две сестры шумят над головой,
В кругу своих подруг нарядно приодетых,
И вот уж два шмеля кружатся над травой,
Над розовым цветком, как я теплом согретым.

Непрошено зима придет к тебе опять,
На землю сбросив лист, завьюжит круговертью,
И до весны тебе придется вновь принять
Тот холод, что порой, я называю смертью.

Но ты не человек, и возродишься вновь,
И будешь так же юн и свеж как в это лето,
Я оставляю, лес, тебе свою любовь,
И унесу твою с той песней недопетой.

                ***
К реке спустилась неба синева,
И навсегда смешалась с пеной волн,
А где была прибрежная трава,
Рассвет прилег туманной дымкой полн.

И расстилалась нега по кустам,
И разливалась запахом цветов
По дорогим и памятным местам,
По отпечаткам на песке следов.

Заря взошла, раскрасив берега,
Вобрав волной вчерашние мечты,
И раздевая мысли донага,
Вновь уверяла, как любима ты…

              ***

Нарядилась планета, надела свои изумруды,
Шелковистой травою украсила платья узор,
И вдыхает, смеясь,  упоительный воздух всей грудью,
Улыбается, глядя на этот бескрайний простор.

Улыбается так, что из космоса кто-то  заглянет
И любуясь земными лугами пахучих цветов,
Разбросает созвездья на зависть упрямым землянам,
Что в ответ посылают сигналы из ярких костров.

Ну откуда у нас эта жгучая зависть к светилам,
И откуда взялось любопытство к далеким мирам,
Ведь на шаре земном всем чудес непременно б хватило,
И дорог, что приводят заблудших в заброшенный храм.

Что ж не ценим  в дождинках сиреневой кисти весною,
Васильковых шелков не умеем на платья дарить,
Ждем любви на земле, называя ее неземною,
Не умея беречь то, что бог нам помог сотворить.

Нарядилась планета, сменила свое одеянье,
Синий холод надежд заменила гореньем зари,
Научиться б ценить эту жажду ее воздаянья,
Научиться б слова благодарности ей говорить.

                ***
В чабрецовую степь
уронить бы заблудшую душу,
Пусть ударит в ноздрю
пряных запахов дивный настой,
Научиться бы степь,
опаленную временем слушать,
И к хозяйке цветов
встать как в молодости на постой.

И распластанным телом
почувствовать горечь утраты,
И тепло перегретой
под солнечным небом земли,
Что же с ней натворили,
бездумно беря, супостаты,
Если даже тюльпаны
распашкой своей извели?

В чабрецовую степь
запоздалые слезы роняю,
И бреду как во сне
по ковыльной пыли на закат.
Возродится ли вновь,
что утеряно нами, не знаю,
И найдется ли тот,
кто вдруг скажет – прости, виноват…

         ***

         Свободный ветер—

Кончается лето. С цветов опадает пыльца.
По выжженным травам луч солнца гуляет уныло.
Вдруг ветер прохладный касается тихо лица,
Я будто ступил на родник, что таился под илом.

И радостно мне, что всей грудью вдыхаю восторг,
Что сердце стучит, и желаньями полнится разум,
А ветер веселый уже полетел на восток,
И может быть встретиться с ним не случится ни разу.

Откуда мне знать: где и с кем он сегодня поет,
Кого он ласкает и с кем его мысли сегодня,
Но в сердце моем тот единственный в жизни полет,
Где мысли, поступки и чувства,  как ветер свободны.

            ***
Я настежь двери распахну,
Взглянув туда, где месяц светел,
И до рассвета не засну,
Впустив в квартиру свежий ветер.

С ним по душам поговорю,
О том скажу, что наболело,
Встречая раннюю зарю
Из облаков в накидке белой.

Ее восторженная стать
Заблещет ярко рыжей гривой,
И я смогу предугадать
Характер женщины игривой.

В ней все изыскано светло,
Так ты мила была когда-то,
На сердце прошлое легло
Благоухая ароматом

Ромашковых простых лугов,
Лесных фиалковых полянок,
Речных духмяных берегов,
Колосьев трепетных делянок.

Все так же птицы гнезда вьют,
И бесконечно удивленье,
Столь осязаемо живут
Твоей любви прикосновенья.
***
Пекло
Бреду одна по улицам пустым,
Где даже птичий гам давно не слышен,
Луч прикоснулся пухом золотым
К домам горячим, раскаленным крышам,

Уныло смотрят травы и цветы
Скукожились  кусты в листве увядшей,
В седой пыли понурые мосты,
Как туфли в чешуе ненастоящей.

Дождя просили степи и луга,
И ветви леса  к небу простирались,
И лоб крестила дряблая рука,
И в троеперстье пальцы сжать пыталась.

Четвертый месяц не было дождя,
Под раскаленным небом все поблекло…
Иду одна, и слов не находя,
Одним сознаньем проклинаю пекло.
***
Как платок на лотке базарном,
Горизонт бирюзою ожил
Ослепительно, лучезарно,
Восхищение наше множил.

Свежим ветром пахнуло с моря,
Волны плавно к ногам катились,
В дивном ритме нам песню вторя,
Целый месяц потом нам снились,

Только явь оказалась лучше,
Крики чаек гораздо громче.
Эх, остаться б в абхазских кущах,
Эх, нашлись бы ладья да кормчий.
***
Донимает жара бездушная,
Не укрыться под тенью крон,
Настроенье в делах разрушено,

Жжет неистово, необузданно,
Лица палит до черноты,
Наступает пора арбузная,
Раскрывает  укроп зонты,

Соком полнится дыня спелая,
Груши падают, не cпросясь,
Машет мне хризантема белая,
Наполняется хмелем вязь.

От жары брошусь в речку пенную,
Откусив от арбуза кус,
В ноябре жизнь начну степенную,
Ощущая морозный вкус.

        ***
***
В птичьем грае, в гулком шуме леса
Нахожу я радостный покой,
Закрывает светлая завеса
Суетливость жизни городской.

Не спеша, обдуманно внимаю
Шелестам и шорохам земным,
Пусть не все, но все же  понимаю,
Можно быть немножечко иным.

Оттого ли сладкозвучьем льется
Песня в глубине моей души,
Будто пью из странного колодца
И уже вовек не согрешить.
***
Звенит колокольчик в степи одинокий
На склоне июльского светлого дня
Среди васильков и осоки высокой,
Взволнованной  песней тревожит меня.

Откуда он взялся колышимый ветром,
Откуда в том звоне такая печаль?
На сто или двести степных километров
Подобную песню еще не встречал.

Звенит он, тревожит уставшие души,
Остывшим сердцам ни покоя, ни сна.
Уйдешь, возвращаешься, чтобы послушать
Как рвется тем звоном в степи тишина.
***
Засуха

Природа-мать! Повинны пред тобой,
Но лишь в тебе и радость и защита,
Так дай воды искристо голубой,
Что так жестоко от людей сокрыта.

Пусть дождь прольется в жаркие поля,
Степям каленым даст остыть немного,
Потрескавшись, озлобится земля
И отлучит от милого порога.

В исканьях долгих пролетят года,
Осиротеет все, что было мило,
Нам так нужна студеная вода,
Чтоб нас прохладой свежей напоила.

            ***

             Август

Вянет степь, дышит пылью и зноем,
На сто верст ни куста, ни цветов.
Как цвела, хорошела весною
Под веселою песней ветров!

Все казалось, не будет покоя
От потока взволнованных трав,
От небес голубого раскроя…
Бог, создавший природу, был прав,

Что сменяет картину картиной,
Что удоды наряды хранят
Для полетов, и небеспричинно
Ковылям их приятен наряд.

Все сегодня, бесспорно, иначе,
Не ромашек и не васильков.
Оттого ли душа горько плачет
Что не в силах забыть тех деньков?